Фитц и шут отношения
– Фитц, друг мой. Пожалуйста. Подойди к огню и посиди со мной. Я должен с тобой поговорить.
Он неловко поднялся, накинул на плечи одеяло и медленно подошел к лежащему у очага матрасу набитому травой. Потом он осторожно уселся на него, а я устроился рядом. Прилкоп изучал принесенную пищу. Отломив кусочек сыра, он положил его в рот и закрыл глаза, наслаждаясь вкусом. Потом открыл глаза и с благодарностью поклонился мне. Я кивнул в ответ, довольный, что сумел его порадовать. Когда я снова посмотрел на Шута, он глубоко вздохнул и заговорил:
– Прилкоп не намерен возвращаться с тобой в Баккип. И я тоже.
Я смотрел на него, пытаясь понять. Слова Шута не имели ни малейшего смысла.
– Но почему? Его миссия здесь завершена. Твоя тоже. Зачем оставаться в таком холодном и мрачном месте? А ведь сейчас лето! Здесь трудно добывать пищу. Когда придет зима… я не могу себе представить, как можно провести на Аслевджале зиму. Нет никакой причины оставаться здесь, гораздо лучше перебраться в Баккип. Почему вы хотите остаться? Я знаю, вы намерены вернуться в «школу», но сначала можно пожить в замке. Отдохнуть, набраться сил, а потом сесть на корабль…
Он посмотрел на свои руки, неподвижно лежащие на коленях.
– Я довольно долго обсуждал эту идею с Прилкопом. Мы слишком многого не знаем – ведь теперь мы оказались вне времени, которое предсказывали, будучи Белыми Пророками. Он прожил в таком состоянии намного дольше, чем я. Он оставался здесь из-за того, что последний раз видел себя именно на Аслевджале. Он надеялся, что его видение, где на остров прибывают другой Белый Пророк и его Изменяющий, которые выполнят поставленную им для себя цель, окажется истинным. Так и вышло. Последнее видение не обмануло Прилкопа. – Он посмотрел в огонь, а потом наклонился, чтобы поправить торчащую из очага щепку. – И у меня было видение. О том, что произойдет после моей смерти.
– Я видел тебя, Фитц. Видел таким, каким ты сейчас становишься. Ты не будешь все время счастлив, но ты стал более завершенным, цельным, чем раньше.
– А какое это имеет отношение к тебе?
– Вернул. И я не предвидел такого развития событий. Прилкоп тоже. И все, чему нас учили, не дает ответа на вопрос: как такое могло произойти? – Он слабо улыбнулся. – Конечно, мне следовало бы знать, что только ты способен сотворить такое изменение, которое вынесло нас всех за пределы предвидений Белых Пророков.
– Но… – начал я, однако Шут поднял палец, прерывая меня.
– Мы с Прилкопом это обсудили. И пришли к выводу, что мне не следует рисковать, долго оставаясь рядом с тобой. Я способен совершить серьезную ошибку. Но если я не вернусь с тобой, вероятность такой ошибки станет значительно меньше.
– Я не понимаю. Ошибка? Какая ошибка? Твоя лихорадка еще не прошла, ты несешь какую-то бессмыслицу. – Я был встревожен и рассержен.
Шут протянул руку и коснулся моей кисти. Его прикосновение оказалось прохладным. Он все еще был слаб, но лихорадка прошла. Он заговорил со мной суровым голосом, так старик беседует со своенравным юношей:
– Нет, ты все прекрасно понимаешь. Ты просто не хочешь посмотреть правде в глаза. Ты все еще Изменяющий. Даже за короткое время, проведенное в Баккипе, ты это доказал. Изменения кипят вокруг тебя, как в водовороте. Ты не бежишь от них, а наоборот – привлекаешь их к себе. А я теперь слеп, я не в силах увидеть и оценить то огромное влияние, которое способен на тебя оказать. Вот почему… – Он замолчал, но я ждал, когда Шут закончит свою мысль. – Я не вернусь с тобой. Нет, подожди, не говори ничего. Дай мне закончить.
Однако он вновь надолго замолчал. Я смотрел на Шута и думал о том, как сильно он изменился. Бледный круглолицый мальчик, гибкий и стройный юноша превратился в молодого мужчину. Недавние испытания заострили черты его лица, но синяки постепенно исчезали. Впрочем, изменения захватили лишь тело. Его глаза потемнели и стали серьезнее. Я не торопил Шута, давая ему возможность выбрать нужные слова. Мне казалось, что он сейчас принимает окончательное решение, и хотя выбор уже сделан, все еще колеблется перед последним шагом.
– Замечательно! – мне надоели разговоры о драконах, и меня все еще тревожила мысль о могучих существах, с которыми нам теперь придется считаться. – Что ж, в нашем мире вновь появятся драконы. И их будет множество, если вспомнить, что я видел на поле битвы. Но почему ты не можешь вернуться…
– Прекрати! – сурово прервал меня Шут. – Неужели ты думаешь, что мне легко? Неужели полагаешь, что это единственная причина? И считаешь, что мне так просто с тобой расстаться? Нет. Есть и личные причины, которые заставляют меня уйти. Я видел, что после моей смерти ты нашел удовлетворение в вещах и людях, от которых ранее отказывался. Иными словами, после моей смерти ты живешь той жизнью, которой должен жить. Ты подарил мне еще кусочек жизни. Могу ли я отнять у тебя часть твоей? – Он заговорил медленнее. – Я могу любить тебя, Фитц, но не могу позволить, чтобы моя любовь уничтожила тебя и твою личность.
Шут потер лицо и недовольно вздохнул, увидев, что кожа сходит слоями. Он стряхнул облезшую кожицу и еще сильнее потер лицо, а потом сложил руки на коленях и стал смотреть в огонь. Я молча ждал продолжения.
Прилкоп тихо двигался по комнате. Я услышал стук и оглянулся. Он открыл небольшой мешок и вытащил из него маленькие каменные кубики. Я сразу их узнал. Камни памяти, нарезанные на универсальные кубики, которые я видел в покоях Элдерлингов. Он поднес один из них к виску, улыбнулся и отложил в сторону. Затем повторил свои действия несколько раз. Вскоре я понял, что Прилкоп сортирует кубики. Потом он повернулся к нам, почувствовав, что мы с Шутом за ним наблюдаем. Прилкоп улыбнулся и показал нам один из кубиков.
– Музыка. – Потом другой. – Немного поэзии. – Он поднял третий. – История. И вновь музыка. – Он протянул кубик мне, но я смущенно развел руками.
Однако Шут коснулся протянутого каменного кубика кончиком одного из пальцев, отмеченных Скиллом, и тут же отдернул палец, словно обжегся, а потом улыбнулся мне.
– Да, и в самом деле музыка. Обрушивается водопадом. Тебе стоит попробовать, Фитц.
– Мы говорили о твоем возвращения со мной в Баккип, – напомнил я Шуту.
– Нет. Разговор шел о том, что я не вернусь.
Подтверждение
некий третий пол или совмещает оба пола, вряд ли бесполый)))
или произвольно меняет пол в зависимости от обстоятельств)
или непроизвольно)))
Фитц долго с телом Шута возился, готовил его к погребальному обряду, ну не верю я, что Фитц не разглядел, что же у него «там внизу». А раз видел, и потом все равно не был уверен, Шут м или ж, значит «там» было нечто странное.
malefic, Вроде как Белые на своем острове размножались вполне половым путем и ни про кого кроме Шута никаких вопросов не возникает мальчик он или девочка. Вот про ту же Пчелку всем однозначно понятно. У Шута какая-то особая мутация?
Но, когда вроде как читателям стало ясно окончательно, РХ снова решила наводить тень на плетень.
Да сколько ж можно жевать одну и ту же тему с одним результатом!
Как шутка, которую рассказали столько раз, что уже не смешно, а лишь жалко смотреть на того, кто ее продолжает повторять.
А почему нет? Ведь ни у Прилкопа, ни у БЖ, ни у других Белых не было столько отдельных личностей с различной половой принадлежностью, как у Шута. Он мог быть уникален и среди своей расы. Ведь среди хомо сапиенсов есть обычные-среднестатистические люди, а есть гермафродиты, транссексуалы и пр. Возможно, у Белых так же.
п.с. Мне очень нравится, что мы так и не узнали окончательный ответ на этот вопрос, кто такой или что такое Шут. По-моему, так гораздо интереснее)
Какой неожиданный результат голосовалки!
На этот вопрос не может быть однозначного ответа в принципе, потому что Робин Хобб совершенно целенаправленно расставила в тексте «свидетельства» как одной, так и другой точки зрения
Робин Хобб совершенно целенаправленно расставила в тексте «свидетельства» как одной, так и другой точки зрения Очень обидно это (
Я сомневалась, хотя склонялась к версии, что Шут мужчина. Ну, судя по тому, что ребята из Клерреса, которые знали его с младых ногтей и всячески пытали, наверняка видели его без одежды и говорят «он» и «отец» (по отношению к Би), то скорее всего, так и есть.
uele, верно. А еще Шут сам говорил, что, когда они с Прилкопом вернулись и у них еще не испортились отношения с Прислужниками, те предоставляли им куртизанок для развлечения))
Вроде как Белые на своем острове размножались вполне половым путем и ни про кого кроме Шута никаких вопросов не возникает мальчик он или девочка. Вот про ту же Пчелку всем однозначно понятно. У Шута какая-то особая мутация?
последние три книги можно вообще не считать, там косяков и нестыковок больше, чем нормального текста 
в них Хобб уже забыла, что писала вначале Саги и нагнала пурги.
malefic, согласна, особенно Хобб накосячила в отношении Белых и Шута в частности.
Фитц и шут отношения
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
7 июн, 2017
И я дочитала. Неделя и один день. Если под конец очень нужно быстрее уже узнать финал, то скорость моего чтения на английском не только достигает скорости чтения на русском, но по-моему ещё и перегоняет и достигает первой космической. Ладно, финал я знала. Я из тех, кто заглядывает в конец книги, чтобы было не так мучительно больно. Ну правда я ещё и умею надеяться, что пока я дочитываю, там в финале что-то изменится.
Теперь о том, что я поняла и очередной текст о том, за что я люблю книги Хобб.
Я наконец сформулировала мысль. Для меня там достаточный уровень обоснованности. Это о том, о чем мы с Флояном говорили недавно. Дыры и нелогичности найти наверное можно практически везде. Теоретически. Я не очень внимательный читатель и смотритель. Я в районе четвертого тома Олухов например обнаружила что капитан Федотович, а не Федорович. О какой внимательности и вдумчивом поиске косяков после этого может в принципе идти речь? И это я не по одному раз к тому моменту все читала. У меня высокий порог доверия писателю в принципе, я очень многие вещи в книгах принимаю как «дано». И на основе этого, если у меня таки возникает вопрос, почему герои не сделали вот так, например, значит тут вероятнее всего есть дырка. Так вот за все книги Хобб ни я ни Олег не смогли задаться вопросом, на который бы книги не дали ответов. Я имею в виду вопросов к логике повествования и поступков, а не вопросов в духе «а вот так Сила может работать?». Не знаем мы, может или не может, потому что герои не знают, а знания утеряны. Это не значит, что кто-нибудь другой не найдет вопросов к логике, на которые ответов нет. Опять же, пассажи в духе «герой не мог так поступить, я знаю точно!» соминательны, автор-то всяко знает героя лучше.
Чтобы было понятно, хороший уровень обоснованности для меня, это когда при чтении на мои вопросы отвечается так «эй, а почему он не свяжетсяы с ними Силой? а, не, вот уже пытается. А почему они не вылечат его вот так? а, не, вот уже объяснили почему не получится».
Ещё можно было бы предъявить претензию к затянутости. И пару раз при чтении я уже даже хотела её предъявить, и предъявила бы. Но воткнулась в то, о чем я писала в предыдущем посте. Когда я начинаю думать «да сколько же можно, ну нельзя же так тянуть жилы, нельзя же так долго умирать Фитца», на следующей странице то же самое думаю герои. Практически в тех же формулировках. По факту, для героев описывается то, что чувствуешь ты. Если бы это было один раз за книгу, это можно было бы списать на совпадение и лично мою хорошую интегрированность воображением в мир, но это случалось в книге неоднократно, с завидной регулярностью случалось, я бы сказала, и вот тогда следует решить, что это такой специальный прием. Который работает классно, который работает сильно. Очень интересно, сохранят ли это в переводе, учитывая что большая часть переводов Хобб это отредактированный гугл-переводчик (ну или яндекс, или промт, я не знаю), а меньшая часть это гугл-перевод нередактированный, я что-то сомневаюсь. Да, наверняка это можно было бы сделать иначе, без подробных описаний как герои изматывающе плывут, но этот автор делает так, и делает это круто.
Фитц и шут отношения
Робин Хобб поставила перед собой не стандартную для развлекательной литературы задачу: сделать главным героем книги личность очень не однозначную, во многом не привлекательную, а порою отталкивающую. Фитц Чивел. Предлагаю обсуждение этого персонажа всем дружным коллективом. (для начала, чтобы было от чего отталкиваться, я собрала по своему дневнику все, что когда-то уже писала о нем, пусть простят меня те, кто это уже читал и обсуждал).
В первой книге образ Фитца немного раздражает своей мерисьюшностью – ребенок не помнит себя до шести лет, потом еще года три растет, как трава, в конюшне, среди собак и лошадей, а потом, получив сомнительное образование, вдруг проявляет чудеса дипломатии и какой-то не характерной для 13-15 летнего мальчика мудрости. Кроме того, он еще и счастливый обладатель сразу двух видов магии, каждая из которых сама по себе предоставляет человеку невероятные возможности. Но, личность мальчика пока не очень проявляет себя – возможно, она пока просто не сформировалась. Мы можем с уверенностью говорить о нем, как об интроверте, обращает на себя внимание его необъяснимая преданность королевской семье и о его невероятное упрямство.
С каждой новой книгой от мери-сью в герое остается все меньше и меньше. И дело не в том, что и в том, и в другом виде магии способности героя оказываются какими-то ущербными, ущербной оказывается сама личность Фитца Чивэла. Особенно ярко весь букет непривлекательных личностных качеств расцветает в герое после его смерти во второй книге. Начиная со «Странствий Убийцы», мы видим Фитца Чивэла как человека во многом ограниченного, пессимистичного, депрессивного, неуверенного в себе, смакующего в душе обиды и несчастья, постоянно настроенного на неудачу. И одновременно упертого (ну просто Александр Матросов, и на амбразуры так же регулярно бросается). Он не способен верить никому, не способен любить, не может радоваться жизни, ценить дружбу. Он патологически не может быть честным не только с другими, но и с самим собой. Любую ситуацию, шероховатость в отношениях с людьми, которая была бы легко устранена простым проявлением искренности, он развивает до абсурда, методично наживая себе все новых врагов. Остается только удивляться терпению тех немногих людей, которые продолжают его любить. На любовь он отвечает холодностью, на дружбу – недоверием. Думаю, трудным детством и страшными событиями, произошедшими с Фитцем в юности, навязанной ему ролью убийцы, которая ему ненавистна, нельзя полностью объяснить сложившийся портрет героя.
Да, его разлучили с матерью, но ведь и он её тут же забыл. Это просто не нормально, а если учесть, как автор зациклен на важности памяти (из её книг становится очевидной её убежденность в том, что любой опыт, каким бы мучительным он ни был для человека, делает его лучше, умнее, сильнее, а попытки спрятать голову под крыло и забыть все неприятное, наоборот, лишают его человеческого облика, делают его пустышкой, «перекованным»), то становится понятно, что с самого начала нам хотели показать совершенно ущербного человека.
Фитц рос замкнутым и каким-то очень несчастным ребенком. В его детских воспоминаниях его воспитатель предстает как очень мрачный, жестокий человек, почти зверь. За годы, проведенные с ним, Фитц не проникся к нему ни дружеским расположением, ни уважением. Единственное, чем Барричу удавалось держать Фитца в повиновении, было запугивание, страх перед силой. Но мы знаем, что в воспитании животных, например, Баррич считал эти методы недопустимыми. Остается только предположить, что кулак был единственным аргументом, который признавал сам Фитц. Баррич действительно был суровым человеком, войном, а не наставником, но ведь его собственные дети любили его, Неттл считала его хорошим отцом; мы знаем, как Баррич относился к Чивелу, значит к воспитанию его сына он мог подойти только, как если бы Фитц был его собственным ребенком. Почему же у Фитца нет ни одного счастливого воспоминания о днях, проведенных с ним?
Фитц – волчонок, ему хорошо только в обществе собаки. Он так и не сумел найти себе друзей, ему даже в голову не приходит, что могут существовать люди, которым можно довериться. Ему проще рвать отношения из-за недопонимания, чем быть искренним. Ему проще иметь врагов, чем друзей. Он не нуждается ни в чьем обществе, ему не нужна близость. Он искренне удивляется, когда обнаруживает, что кто-то хорошо к нему относится, ведь он сам ко всем равнодушен.
Пейшенс любила его как сына, но для него она только полоумная старушка.
Чейд в представлении Фитца вздорный интриган.
Шут… Как бы проще жилось Фитцу, если бы Шута вообще не было. Он постоянно вертится рядом, чего-то ждет от него, чего-то хочет, внося в его жизнь перемены, которых Фитц так не любит. Постепенно Шут становится все ближе, он претендует на то, чтобы быть другом, а это вызывает еще большие неудобства, потому что это ни как не вписывается в такую удобную и даже уютную формулу «никто меня не любит, никто не понимает». Друзей положено понимать, им положено сочувствовать, с ними положено делиться переживаниями, сомнениями, радостью, болью. А все это отвлекает, мешает предаваться сладостному чувству горечи о своей несчастной судьбе.
Пока я не дочитала последнюю книгу, у меня была надежда, что Фитц был частично «перекован» еще в детстве, потому и мамашу свою не помнит. К сожалению, дело оказалось не в «перековке», потому что это случилось с ним гораздо позднее, чем сформировалась его несимпатичная личность. Скорее, наоборот – именно из-за того, что Фитц такой, какой он есть, он позволил себя перековать. Потому что он боялся помнить. Потому что он трус. Речь не о страхе перед смертью, естественной для любого живого существа. Фитц боится жизни. Именно поэтому он так старательно избегает общения – люди слишком живые для него. Он боится чувствовать, а люди заставляют его это делать.
Поэтому он так боится новых знаний и так отчаянно сопротивляется любым попыткам чему-то его научить. Он, как страус, пряча голову в песок, не желая узнавать ничего нового, считает, что тем самым избавит себя от необходимости эти знания применять.
Поэтому он 15 лет прожил в глуши – идеальный вариант, чтобы спрятаться от жизни. Больше всего Фитц боится перемен. Забавно, что именно этому человеку судьба определила роль Изменяющего. Вот здесь ему, пожалуй, действительно можно посочувствовать.
Подтверждение
Харизма
Подтверждение
Любовь
Вопрос: Какой из книжных и экранных персонажей чаще становится вашим любимым героем?
| 1. Главный герой. Потому что главный. | 4 | (7.84%) | |||||||||
| 2. Тот, чьи моральные установки и жизненные ценности больше всего соответствуют моим | 23 | (45.1%) | |||||||||
| 3. Противоположности притягиваются. Люблю героев, максимально не похожих на меня | ПодтверждениеЕсть кто живой? Приветствую. Однажды раз, около года назад, прочитав фанфик, я разговорилась с автором и задала вопрос, который назрел давно: почему он не пишет по Хобб, хоть очень любит историю про Шута и Фитца? Автор ответил, что не пишет потому, что нечего сказать: все есть в каноне, все правильно, нет дыр, которые надо залатать, нет недосказанностей. И добавил, что фитцецентричен. Вопрос: Есть желание почитать фанфики по Вселенной Элдерлингов?
|
). Хочу написать фик будет в том же дуже: постепенные изменения, которые приводят к альтернативному финалу. Перепишу, нафиг, всю трилогию! 
И я не шучу!