Если ребенку не дается математика и все остальные предметы
Дисграфия, дислексия, дискалькулия: как проявляется и что делать
Екатерина Мурашова семейный психолог, автор книг, проводит лекции для родителей
Родителям, которые когда-то учились на пятерки, трудно представить себе ребенка, которому не под силу выучить таблицу умножения. Но такие дети бывают, и не всегда у них стоят серьезные диагнозы. Что может происходить в голове у ребенка, который не усваивает школьную программу, рассказывает психолог Екатерина Мурашова.
— Мурашова, сядешь с Тарасовым! — распорядилась учительница математики где-то ближе к концу седьмого класса.
— А это почему?! — по-подростковому ощерилась я. Спорить и препираться с учителем нам было не положено. Но вопросы задавать системой разрешалось и даже официально поощрялось («на местах» — по большей части лицемерно, разумеется): обязательно спрашивайте, если вам что-то непонятно.
— А вот потому! — ответила учительница. — Иди и садись.
Даже самые бойкие из нас на открытые протесты решались крайне редко. Действовали методом тихого, но упорного саботажа. Каждый раз, приходя на урок, учительница математики видела меня на прежнем месте — у окна, рядом с моей подружкой Светкой.
— Мурашова, пересядь! — приглушенно рычала она.
Я подчеркнуто медленно собирала вещи в портфель и так же медленно, нога за ногу, плелась к последней парте, колонка у стены, где в одиночестве, опустив голову, сидел Сережа Тарасов.
Зачем Мурашову посадили с Тарасовым
Лично против Сережи я ничего не имела. Он был крупным, рыхлым, тихим двоечником и никогда не только не делал мне ничего плохого, но даже, кажется, ни разу со мной и не разговаривал. Появился он у нас то ли в четвертом, то ли в пятом классе, оставшись на второй год.
Общался он. «А с кем он, собственно, общался?» — задумалась я, в очередной раз оказавшись рядом с Сережей и исподтишка разглядывая его крупные, уже почти мужские руки с обведенными траурной каймой ногтями.
Подумав, я не вспомнила (Сережа всегда находился вне сферы моего внимания), а скорее решила, что он, наверное, общается с еще двумя такими же безнадежными и тихими двоечниками (у нас еще были идейные двоечники-хулиганы, а это совсем другое дело!): Кириллом (которому уже исполнилось чуть ли не шестнадцать) и Игорем. С кем же еще?
После звонка, когда мы всей гурьбой ринулись в коридор, учительница раздраженно приказала: «Мурашова, останься!».
«Будет мораль читать и угрожать, — подумала я. — Пропала перемена».
— Мурашова, я могу поговорить с тобой как со взрослым человеком? — спросила учительница. Это был с ее стороны беспроигрышный ход.
— Да, конечно, Марья Петровна, — ответила я.
— Мне, всей школе нужно, чтобы ты сидела с Тарасовым и помогала ему. Он совершенно ничего не понимает в математике и других предметах и никогда уже, по всей видимости, не поймет. Но нам нужно, чтобы он выпустился из школы с аттестатом за восьмой класс.
— Короче, школе нужно от него поскорее избавиться, а за справку вас в роно не похвалят? — подростки часто понимают взрослость как открытый цинизм.
Марья Петровна тяжело вздохнула и окоротила себя.
— Тарасов и так старше тебя и твоих одноклассников, его пребывание в нашей школе лишено смысла, переводить его в другую, специальную школу уже поздно, чем раньше он окажется в жизни, тем больше у него будет шансов найти себе в ней хоть какое-то место. На экзаменах ему помогут, но нужно, чтобы он эту помощь смог понять и правильно использовать.
— Все так плохо? — удивилась я.
— Ты умная, хотя и неприятная девочка, — признала математичка. — Смотри сама.
Исследовательские задачи привлекали меня с раннего детства, а эмпатия была откровенно снижена. Я собиралась стать ученым и открывать тайны природы.
— Да, — сказала я. — Я попробую посмотреть.
А ты читать умеешь?
Через два дня я выяснила, что Сережа не знает таблицы умножения. Это не показалось мне особой проблемой. Я принесла в школу свой старый железный пенал, на обратной стороне которого эта таблица была напечатана, и велела Сереже смотреть по пеналу. Еще неделя ушла у меня на открытие того, что Сережа не понимает саму суть действия умножения. В этот момент мы проходили, кажется, разложение квадратных трехчленов.
Я велела Сереже списывать всё с меня, а сама продолжала наблюдать. Еще через неделю, ковыряя ногтем краску на парте, глядя в сторону и тщательно стараясь не вкладывать в свой вопрос вообще никаких эмоций, я спросила:
— Сережа, а ты читать-то умеешь?
— Умею, конечно, ты чего! — горячо воскликнул Сережа. — В учебниках — там не понимаю, конечно, ни бельмеса, но вообще умею! Я даже журналы могу! Вот Кирилл.
— Кирилл — он почти читать не может, буквы знает и если простые слова, вроде мама-папа, а если сложные, то уже всё, только если догадается.
Я посидела молча, укладывая в голове новую информацию. Пейзаж вырисовывался поистине безумный.
— Послушай, Сережа, а вот ты на уроках-то, когда Марья Петровна говорит, хоть что-нибудь понимаешь?
— Да что ты! Конечно нет! — Сережа махнул рукой. — Вообще ничего не понимаю. Ну вот как будто мотор работает, и всё.
— И давно так? — я сама услышала дрожь в своем голосе.
— Да всегда так было. Ну, класса с третьего точно.
— И ты вот так ходишь в школу каждый день восемь лет, сидишь шесть уроков за партой, и. и. шум моторов?! Как же ты это выдерживаешь?!
— Да не журись ты! — добродушно усмехнулся Сережа. — Я приспособился уже давно. Сижу, думаю о чем-то, вспоминаю, как с отцом на рыбалку ходили, когда я маленький был.
— А где сейчас твой отец?
— Умер, когда мне десять лет было. Выпил дрянь какую-то и траванулся.
Это был уже запредельный для нас тогдашних уровень откровенности. Я испугалась и быстро вернула разговор к школьным делам.
— И что же, ни одного учителя не понимаешь?
— Ну почему? На труде всё понимаю и делать могу. На рисовании или физкультуре — что ж там не понять? Только я это не люблю. А вот еще. помнишь, в пятом классе у нас училка по ботанике была? Недолго? Вот что она говорила, я все понимал, даже сам удивлялся.
Я уронила голову на руки, сложенные на парте, и долго так сидела. Потом взглянула на своего соседа:
— Ну что ж, Сережа, давай, по крайней мере, попробуем.
Как будто в голове работает мотор
В тот день моя картина мира значительно изменилась. И именно эти изменения я актуализировала сорок лет спустя, когда ко мне на прием привели четвероклассника Сережу и он сказал:
— Учительница на уроке что-то говорит — бу-бу-бу! — а я вроде и слышу, но совсем-совсем не понимаю. Как будто в голове мотор.
Рассказала родителям про Сережу Тарасова. Про десятки, сотни, тысячи детей, которые все эти годы и вот прямо сейчас, вот так, ничего практически не понимая, годами сидят в самых разных школах — от престижных гимназий до самых простеньких. Про американского мальчика, который, не умея читать, умудрился закончить колледж, стать учителем английского языка и 17 лет проработать в школе (потом он читать все-таки выучился и написал книгу о кошмарах своего безграмотного детства и взросления).
Родители и сам Сережа глядели на меня круглыми глазами. Кажется, они никогда не рассматривали свою проблему с популяционной стороны.
— И что же, — осторожно спросила мать, — все вот эти дети. Они что же, по сути, больные? С нарушениями? Это врожденное? Ну вот я читала же про все это: дислексия, дисграфия, дискалькулия. Одни говорят, это лечится, надо лекарства пить и всякие процедуры для мозгов; другие говорят, заниматься много, а мы и так только и делаем, что занимаемся, он уже волосы начал себе выдирать и на той неделе сказал: зачем я вообще родился!
А третьи — приходите в нашу удивительную школу, и за ваши большие деньги мы обеспечим вашему ребенку индивидуальный подход. У нас знакомые с похожей проблемой пошли в такую: работают только на эту школу, а толку чуть, там класс четыре человека, и после каждого урока — игровая пауза на полчаса, и кормят пять раз, и просто ничего не требуют, что сделал — то и хорошо, это такой гуманистический способ обучения.
А четвертые говорят: вот они такие, и ничего не поможет. Тогда, может, просто отстать от него? Вот ваши же эти Кирилл с Сережей как-то сами приспособились? И тот американский мальчик?
Что делать?
— Я не знаю, — честно сказала я. — Мне кажется, тут нет и не может быть универсального рецепта. Медицинские проблемы типа органического поражения головного мозга, разумеется, нужно искать и исключать. Если интеллект нормальный, надо смотреть дальше.
Иногда дело просто в методике. Когда в российских церковно-приходских школах было буквенное обучение: аз-буки-веди, читать по этой методике научались только шесть детей из десяти. Когда появилось звуковое обучение, ситуация с обучением грамоте рывком скакнула вперед. Сейчас есть дети, которые вообще не могут учиться, например, по методике Петерсон. Меняем методику — обучаются если не прекрасно, то вполне удовлетворительно.
Иногда — просто перехлест родительских амбиций: запихали ребенка-гуманитария в матшколу, прошло два года, и у него образовался полный завал по основному кусту предметов, он фигурально закрыл голову руками и даже не пытается уже ничего делать. Если его не плющить в блинчик, быстро забрать из этой школы и честно объяснить (ребенку и самим себе), что произошло, то, скорее всего, всё выправится.
Главное, мне кажется, — словить вот этот момент: ребенок сидит на уроке с включенным мотором — бу-бу-бу! И не один такой урок (это со всяким бывает), и даже не один предмет.
Если словили, то сообщить ребенку: мы понимаем, что происходит, ты не наедине с этим кошмаром, мы все вместе будем с этим работать и обязательно что-нибудь придумаем. Будем сотрудничать, а не сражаться и не закрывать глаза, — вы понимаете? И твое место в этом мире однозначно существует, и мы все сделаем, чтобы тебе помочь его найти и занять, а от тебя вот прямо сейчас нужно конкретно вот это.
Кстати, Сережа Тарасов из моего детства к концу восьмого класса уверенно отличал дополнение от подлежащего и умел решить задачу в два действия. Остальное, правда, так и списывал с меня, но даже от этих небольших достижений (ему впервые стало понятно, что именно он делает в школе) похудел, приободрился и ногти стали чистые.
Маленький Сережа с надеждой взглянул на своих родителей. Мать встала с кресла, сделала шаг вперед и порывисто обняла сына.
А я мысленно передала привет Сереже из своего детства и пожелала ему, где бы он сейчас ни находился, всяческих удач и благополучия.
Второклашка «не тянет» школу, 2 класс.
прикол)
учитель плохой, ребенок не тянет, но «умру-нимагу» будем в этой школе учиться)
Автор, где логика? Вы не пробовали посмотреть немного вперед? Если у вас во 2 классе такие проблемы, представьте, что будет в 3 классе, в 4 классе.
«Сейчас в любой школе тяжело, т.к. основная нагрузка на родителях лежит»
Ничего подобного. Есть школы и учителя, которые не перекладывают на родителей свои обязанности.
Уходить вам надо из этой школы, из сильной языковой школы, не тянет ее ваш ребенок, это тяжело признать, это грустно, «как же так, почему мой не глупый ребенок не справляется», но это факт, не справляется, учеба в началке должна происходить легко, весело, с удовольствием, ну если языковая школа с репетитором по языку в крайнем случае, но никак не с несколькими репетиторами по обычным предметам.
У нас была точно такая же ситуация, только хуже, потому что вам всего лишь трудно водить в другую школу, у нас сложнее, мы уехали в другую страну, купили недвижимость, вложили очень много денег, отдали в местную школу, у всех все хорошо, у соседей, друзей, знакомых, а мой ребенок не справляется, он был первым учеником в 1 классе, а с октября 2 класса как подменили, не могу, не буду, не хочу, не справляется, тяжело, тяжелее чем остальным нашим ровесникам. Кто-то поплакал и пошел заниматься, а мы лежим и не хотим ничего, и только плачем.
Думали месяц, что куда, как, вернулись, отдали в росс. обычную школу, школа хорошая, но без понтов. За неделю ребенок научился писать по русски прописными буквами, получил наверное уже 20 пятерок, читает лучше всех в классе, вчера директор со слезами на глазах говорила мне «спасибо вам за мальчика», ребенок счастлив, а нам родителям больше ничего не надо. Не потому что ребенок попал в слабую школу, нет, просто он очень умный, очень начитанный, но не в состоянии тянуть еще и повышенную нагрузку в виде языка, для него это уже чересчур, точка невозврата. Не все могут тянуть повышенные нагрузки, не все, к сожалению, или к счастью, не знаю.
Поймите это и перестаньте мучить ребенка. Вы ее рожали для того чтобы у вас была дочь, ваша дочь, и не важно в какой школе она будет учиться, в крутой языковой или в обычной, главное чтобы ребенок учился и получал удовлетворение и радость от своей учебы.
Кстати, читая тут несколько топов, а также разговаривая с психологами когда мы сами думали куда нам и как, поняла что именно начало 2 класса является моментом икс, если в 1 еще все более-менее нормально или даже хорошо, то во 2 классе при наличии слабых мест, проблем все накатывает и откладывать решение проблем уже нельзя. Или другой класс, или другая школа в вашем случае.
Что прячется за банальной ленью?
Умный, способный ребенок идет в школу — и там начинается кошмар. Учитель жалуется, что ребенок ничего не делает на уроках, а в тетради грязища.
Нет, он не глупый и не издевается. То, что родители принимают за лень, тупость, злую волю, на самом деле может оказаться трудностями обучения. Обычно об их наличии говорят, когда есть серьезные «ножницы» между умом и способностями ребенка — и его оценками в школе. У него может быть затруднено понимание прочитанного или услышанного, или нарушена способность выражать свои мысли устно или письменно, или способность к рассуждению, и т. п.
Как правило, ребенку трудно учиться, когда у него по каким-то причинам нарушена часть высших психических функций, иначе называемых когнитивными (то есть познавательными). К их числу относят память, внимание, ощущение, восприятие, воображение и мышление. Развиваются они у каждого человека неравномерно: кто-то лучше воспринимает информацию глазами, кто-то на слух; работают механизмы компенсации — если недостаточно сформировано внимание, удается удержаться на плаву за счет хорошей памяти. Но если отставание значительное и скомпенсировать его не удается, появляются проблемы с учебой. К сожалению, такие дети по сей день считаются лентяями и двоечниками, а вся помощь взрослых сводится обычно к попыткам их усовестить и к стоянию над душой.
Типичные проблемы обучения
Они делятся на три основные группы. Первая группа — это трудности поддержания оптимального тонуса мозга: ребенок при этом не в состоянии активно работать. Тетради детей с этой проблемой легко опознаются: одни строчки написаны почти идеально, другие совсем не читаемы, почерк неустойчивый, изменчивый, строчки сползают вниз. Причем работоспособность может колебаться в пределах двух соседних строчек. Такие дети быстро устают, отвлекаются, начинают шустрить — такая активность сродни дрожи на морозе: организм пытается привести себя в норму. И бороться с этой излишней подвижностью запретами и одергиваниями так же бесполезно, как запрещать дрожать и клацать зубами. Помогает тут другое: чередование разных видов деятельности, частый отдых, интересная подача материала, много прикладной, практической деятельности, экспериментов, игры. Эти ребята не справляются с большими длинными заданиями, их нужно делить на много маленьких и между ними давать передохнуть. Дома учитесь ловить и по максимуму использовать моменты работоспособности. Избегайте ненужных стрессов и шумных сборищ. И, конечно, спорт, режим, прогулки, нормальный сон. Трудности второй группы — это проблемы с обработкой информации — зрительной, слуховой, кинестетической (то есть поступающей посредством движения). Это не снижение зрения или слуха, а нарушение способности понимать на слух и распознавать увиденное; встречаются проблемы и с кинестетической информацией, но этот канал связи с миром в школьном обучении почти не задействован.
Если нарушено восприятие зрительной информации, у ребенка плохой почерк, он «зеркалит», путает буквы, не ориентируется на листе бумаги, делает дурацкие ошибки в словах, проваливает словарные диктанты (не запоминает внешний облик слова). В математике он не может представить себе условия задачи как картинку, цифры при вычислениях в столбик не может написать друг под другом, не видит клеточек. Читает он медленно, понимает прочитанное плохо. При этом он неаккуратен, не может сам проверить, где у него ошибки в работе, не понимает чертежей, картинок, таблиц.
Если нарушено восприятие слуховой информации, то ребенок не воспринимает устные объяснения, плохо распознает новые слова. У него могут быть проблемы с письмом, чтением, иностранным языком, он с трудом будет выполнять устные инструкции учителя. Такому ребенку обязательно нужна помощь специалиста — нейропсихоло-га или логопеда-дефектолога. Задания для него тоже должны быть интересными, подача информации должна дублироваться — не только устно, но и письменно, и наоборот.
Семья без ссор
Для развития дефицитарного навыка американский педагог Скотт Крауз рекомендует следующие занятия. При проблемах обработки визуальной информации: смотреть телевизор без звука и пытаться понять, что происходит; складывать пазлы; строить из конструктора; рисовать; представлять себе разные картины с закрытыми глазами; представлять себе буквы, цифры и слова как картинки; смотреть на рисунок, затем закрывать и перечислять его детали по памяти; искать вокруг себя похожие предметы одной формы; искать изображения, лица, животных в рисунках на обоях, в форме облаков и т. п. Полезны игры и задачки: например, «парочки», ребусы, анаграммы, поиски слов, спрятанных в хаосе букв, создание новых слов из букв определенного слова, «соедини точки» (надо попытаться угадать, что изображено, еще не соединяя точки), «что напутал художник», лабиринты («как попасть от старта к финишу») и т. п.
При проблемах обработки слуховой информации рекомендуется слушать телевизор с закрытыми глазами и пытаться понять, что происходит; слушать радио; вслушиваться в звуки вокруг себя; читать вслух и слушать себя; когда разговаривают несколько знакомых людей — пытаться с закрытыми глазами понять, кто что говорит; представлять себе голоса знакомых; запоминать слова песен со слуха; пытаться разобрать, что говорят по радио на минимальной громкости; повторять за говорящим серии любых цифр; воспроизводить последовательность цифр, дней недели, букв алфавита в нужном порядке и задом наперед. Эти же задания на воспроизведение разных последовательностей могут быть полезны, если у ребенка нарушено восприятие последовательной информации. Другая полезная деятельность — разрезать комикс на отдельные кадры и пытаться их сложить в прежнем порядке.
Таких детей обязательно нужно учить составлять планы действий и алгоритмы, проговаривать действия, делать вспомогательные рисунки, проверять себя.
Со временем промежуточная стадия думания и планирования вслух отпадет, станет внутренней, но порядок действий будет уже усвоен. Составление планов и списков (выполнение пунктов необходимо отмечать), стратегические игры, игры с правилами, рассказы по рисункам, запись значками и рисунками и воспроизведение рассказа по ним — все это должно помочь ребенку организовывать свою работу и себя — и перестать считаться ленивцем, тупицей и двоечником.
Что делать, если ребенок не справляется с учёбой?
Почему ребенку не дается школьная программа?
Ребенок не тянет школьную программу… «Не тянет» — формулировка распространенная и расплывчатая. И, что уж тут скрывать, довольно обидная для родителей. Давайте разберемся, в чем могут быть причины неуспеваемости школьников младших классов.
Согласно классику педагогической науки М. А. Гельмонту, причины неуспеваемости делятся на «семейные» и «школьные». С «семейными» даже самый лучший в мире сервис онлайн-образования помочь не сможет, но вот «школьные» причины, как раз легко поддаются коррекции. Итак, почему ребенок не успевает за школьной программой?
Таким образом, самые распространенные причины: пробелы в знаниях, недостаточное закрепление учебных навыков, незаинтересованность в процессе обучения.
Все перечисленные проблемы можно скорректировать самостоятельно, но в современном мире родители часто просто не располагают достаточным количеством времени. После дня, проведённого на работе и вечера в бытовой рутине, на возню с домашними заданиями просто не остается сил. Да и самостоятельно найти ту самую «слабую» тему, которую ребенок пропустил или недоучил — довольно сложно, для этого иногда нужно обширное тестирование. Именно тут на помощь родителям приходят образовательные онлайн-платформы.
Чем онлайн-платформы могут помочь родителям?
Сейчас в сети кипят родительские дискуссии. Высказываются мнения за и против онлайн-обучения. Кто-то не хочет, чтобы ребенок проводил время за компьютером, кто-то не доверяет «новомодным технологиям» Признанные плюсы онлайн обучения: доступность, относительная дешевизна и быстрый результат. Среди минусов: отсутствие социализации и необходимость наличия компьютера или телефона.
Образовательная онлайн-платформа — это специальный сервис, разработанный педагогами и детскими психологами, для того чтобы помочь ребенку усвоить школьную программу практически без участия родителей. Задания на большинстве платформ озвучены, чтобы даже дети, которые не очень хорошо читают или вовсе не умеют читать справились с ними самостоятельно.
Платформа iSmart, к примеру, рассчитана на младших школьников и предлагает помощь по основным школьным предметам (русский, математика, английский, окружающий мир). Интересные тренажеры и мини-игры не надоедают детям, в процессе игры они усваивают новые знания, закрепляют учебные навыки и восполняют пробелы.
Как iSmart может помочь ребенку «нагнать» школьную программу?
Восполнить пробелы в знаниях без участия родителей. У платформы есть специальный сервис «Диагностика». Он придуман и разработан, чтобы выявить слабые места в знании предмета. Довольно объемный тест, позволяет сервису составить индивидуальную траекторию обучения для каждого ребенка. iSmart адаптивная платформа, она сама подбирает задания для учеников, учитывая их индивидуальные темпы развития. Ребенок проходит тест, платформа отмечает те темы, которые даются ему с трудом, и на их основании подбирает для него задания, которые позволят быстро восполнить пробелы и достичь максимальной эффективности дистанционного обучения.
Помочь закрепить учебные навыки быстро и без стресса — любое теоретическое знание нуждается в «отрабатывании». Мы ведь не задумываемся, отвечая на вопрос «Сколько будет три умножить на три?», это знание отработано столько раз, что нам уже не нужно думать или считать, ответ: «Девять» сам всплывает в памяти. В идеале, каждый учебный навык должен быть отработан до автоматизма, но, к сожалению, получается так не всегда. Образовательные онлайн-платформы с успехом решают эту проблему превращая процесс учебы в интересную игру.
Незаинтересованность в процессе обучения. Платформы решают этот вопрос по-разному. Например, iSmart превращает обучение в интересную игру, минимизируя стрессовые факторы. Ребенок дома, в привычной обстановке играет в мини-игры, собирает красивые карточки, выполняя задания и…учится. Он не устает от занятий, может прерваться по своему желанию и даже не всегда понимает, что прямо сейчас закрепляет полезные навыки и узнает новое. Платформа поощряет его к учебе, подбирая подходящие по уровню занятия, такие чтобы он не заскучал, но, и чтобы интерес к учебе не пропал.
Как оценить эффективность обучения? Платформа предоставляет родителям подробные отчеты по пройденному материалу, и дает возможность корректировать расписание занятий. Уже к третьей неделе занятий, вы, скорее всего заметите, что школьные оценки ребенка стали лучше, на домашние задания он тратит куда меньше времени, а к вашей помощи прибегает гораздо реже.
Что родители думают об онлайн-платформах?
Легче всего рассматривать плюсы и минусы онлайн обучения на конкретных примерах. Поэтому мы приводим отзывы родителей об опыте работы с обучающей платформой iSmart:
Ирина, мама Саши (2 класс): «Саша активная и творческая девочка, но довольно болезненная, так что занятия в школе мы часто пропускаем. Аккуратно выполняем всю домашнюю работу, но вот с таблицей умножения возникли проблемы. Зубрежка Сашу не вдохновляет от слова „совсем“, стихи она запоминает почти мгновенно, а вот с цифрами у нее все не так хорошо. Честно говоря, в какой-то момент мне стало не хватать ресурсов нервной системы, после рабочего дня последнее чем хочется заниматься это „пять семь — тридцать пять“. Решили попробовать онлайн-тренажеры…и я сама не ожидала, что она так быстро и легко все запомнит. Мы занимались даже меньше рекомендованного минимума, всего минут по десять-пятнадцать в день, но таблица у нее теперь от зубов отскакивает».
Денис, отец Игоря (третий класс): «После карантина 2020-го года, моя оценка эффективности дистанционного обучения была резко отрицательной и к идее заниматься на онлайн-платформе был настроен очень скептически. Когда до ВПР осталось три недели, а в падежах Игорь так и путался, мы решили попробовать подтянуть русский раз уж на платформе есть бесплатный тестовый режим. Я рассчитывал на честные „трояки“, а вышли четверки. Сначала думал — повезло. А оказалось нет, это занятия сработали».
Ольга, мама Оксаны (4 класс) об опыте работы с платформой iSmart: «Честно говоря, я не ожила, что Ксюша так увлечется. Она довольно рассеянная и ей сложно фокусировать на чем-то внимание дольше двадцати минут, а тут иногда мне приходится ее останавливать. Изначально мы договорились, что она будет заниматься по полчаса в день, но ей понравилось, что на платформе разные форматы упражнений и она собирает карточки, которые дают если учиться регулярно и правильно выполнять задания. Так что иногда, я сама ей говорю: „Хватит учиться, иди погуляй“. А еще у нее очень быстро улучшились оценки в школе. Я думала, что у меня ребенок, не расположенный к математике, а оказалось, что ей скорее не хватило закрепления навыков в школе».
Так может ли образовательная онлайн-платформа помочь ребенку улучшить оценки в школе?
Да. Чаще всего плохая успеваемость связана с «пробелами» в знаниях и недостаточной отработкой учебных навыков. Современные образовательные онлайн-платформы позволяют легко и без стресса восполнить пробелы, довести до автоматизма необходимые умения и увлечь ребенка учебой. Даже полчаса занятий в день позволят юному ученику очень быстро улучшить оценки и увереннее чувствовать себя на уроке. Среди минусов онлайн-платформ можно назвать: необходимость иметь компьютер и недостаточную социализацию. Тем, не менее, прогрессивные образовательные платформы, такие как iSmart — хороший выход когда нужно быстро улучшить оценки в школе или «нагнать» пропущенные уроки.